8 / 248 
8
абсолютно все, вся история человечества, вся цивилизация теряют
смысл! Тогда зачем все это? Какой во всем этом смысл?! Зачем
жить, бороться, страдать?! Тогда что: безумствовать как хочешь и
как можешь? Это и есть единственный смысл жизни в этом безум-
ном, хаотичном мире?!
Какое-то непонятное, необъяснимое чувство давило меня все
это время.
Но, кроме этого давящего и безответного, абстрактного вопро-
са, меня везде, денно и нощно, упорно преследовал еще один же-
стокий, но конкретный вопрос: зачем мы здесь и какой смысл во
всей этой бойне? Почему мы, здоровые крепкие молодые ребята,
вместо того, чтобы наслаждаться бурной жизнью, пришли сюда
убивать ни в чем не повинных, абсолютно незнакомых нам людей?
Почему мы не даем этим людям жить по своему усмотрению на
своей родине? Я и мои боевые друзья вообще не хотим воевать и
находиться здесь, и кто же заставляет нас брать в руки оружие и
отправляет за тридевять земель уничтожать других? Кто дал им
право распоряжаться и играть нашими и чужими судьбами? Неко-
торые стараются объяснить это политической необходимостью,
нуждами государства. Но ведь это несправедливо! И эту неспра-
ведливость надо же исправлять! Надо принять общечеловеческий
закон, по которому никто – ни один король, царь, император, хан,
президент, командующий, полководец – не имел бы право давать
приказ своим войскам на вторжение в чужую страну! Да, никто не
должен иметь право начинать агрессорскую войну, убивать людей,
уничтожать народы! И все, точка! А защищать свою родину – со-
всем другое, святое дело!
Этот вопрос не давал мне покоя и во сне, и наяву, и тогда, ко-
гда шел бой, и когда стрелял я и стреляли в меня. В каждом свисте
пуль, в каждом взрыве мин, в каждом стоне раненых, в последнем
вздохе погибающего звучало одно и то же: Бес-смыс-ленно! Аб-
сурд! Бес-смыс-ленно! Абсурд!
Однажды после кровопролитного боя мы наткнулись на ране-
ного врага. Он лежал возле огромной глыбы серого камня. Авто-
матная очередь прошила насквозь его грудь. Наши удальцы гото-
вы были растерзать его в отместку за погибших боевых друзей.
Мне удалось их отговорить. Санитар дал ему воды и перевязал ра-
ны. Но было ясно, что он не жилец. Он мучился от боли, но дер-
жался молодцом. Видно было, что он верующий и с достоинством
ждет своего последнего решающего и счастливого мига, когда